Грех

Война

Николай Тюгалев появился на свет в 41-м. И успел попасть только на ту войну, в которой победителей никогда не бывает - на сражение с верой в Бога. На этой войне тоже гремели взрывы и выстрелы. Здесь, в селе Дюрки, снесли церковь. А во время крестного хода местный активист по фамилии Кортиков выпалил в образ Казанской Богородицы из пистолета. 
- Та пуля не пробила икону, - говорит нам священник отец Андрей. – Отскочила, словно от брони. Сейчас этот чудотворный образ хранится в Крестовоздвиженском соборе в Алатыре. На нем видна вмятина от пули. Того святотатца, который стрелял в икону, народ прозвал «Божией Матерень чавитя». В переводе с мордовского это значит «убийца Божией матери». Его прокляли, и весь род Кортиковых сгинул. Николай Тюгалев тоже знал об этом случае с иконой. Но в сердце его тогда не было веры в Бога. И это не его вина, а беда. Его поколение учили, что Бога нет, что человек произошел от обезьяны. Запрещали носить крест. И вдалбливали в мозги, что Святое писание – поповские выдумки…

Грех

Про святотатство, совершенное Николаем Тюгалевым, его односельчане рассказывают во всех подробностях. По словам земляков, достоверность которых подтвердил отец Андрей, дело было так.
Анна, жена Николая Тюгалева, с детства была верующей - ее отец когда-то пел в церковном хоре. Выйдя замуж, женщина продолжала молиться. Супруг не раз пытался выбить из жены «идеологическую отсталость». Причем в буквальном смысле, кулаками. Анна терпела все. Родила и вырастила пятерых детей.
Менялось время – в стране пышно отпраздновали тысячелетие крещения Руси, в отношении к вере потеплели даже самые суровые партийные начальники. Но Николай Тюгалев, даром что простой пастух, меняться не желал:
- Бога нет!
Анна тайком молилась, просила, чтобы Господь вразумил мужа.
В тот вечер Николай Тюгалев вернулся с работы домой пьяным. Пришел раньше, чем обычно. И застал жену молящейся перед иконой. Набросился с кулаками:
- Ты опять за свое!
- Побойся Господа! – попыталась оттащить сына от невестки мать. Но Николай был неукротим. Отшвырнул женщин:
- Да что мне ваш Бог!
В Николая словно вселился бес. С грязной руганью он вырвал у жены икону – и с размаху кинул ее на пол. Так, что деревянный образ Девы Марии и младенца Христа треснул, распался на две половинки.
- Что ты делаешь, опомнись! – закричала мать. Жена бросилась под ноги мужу, пытаясь отобрать святыню. Николай рассвирепел еще больше. Ударил жену, стал топтать лики Господа и Богородицы ногами. Потом схватил половинки иконы – и
бросил их в печку.
Татьяна с криком упала без чувств. А мать Николая выхватила икону из топки. Выбежала из дома, отнесла соседям. Плача, рассказала про беду.

Расплата

Николай Тюгалев о своем пьяном дебоше наутро и вспоминать не стал. Мол, поучил баб, обычное дело.
- Пусть хозяйством больше занимаются, - сказал он соседям. – Жена должна щи варить, а не поклоны лбом бить!
И отправился на гулянку – на другом конце села свадьбу играли. Плясал Николай вприсядку, с молодецким посвистом. Не догадываясь, что делает это в последний раз…
Через несколько дней у Николая почернели руки. Кожа вздулась пузырями. Он обратился к медикам. В больнице спросили:
- Что, отморозил?
Тюгалев пожал плечами:
- Да нет. Не морозил, не обжигал…
Прописанная мазь подлечила язвы на руках. И тут непонятная болезнь перекинулась на ноги. Тюгалева увезли в больницу. Там поставили диагноз – гангрена.
Врачи пытались спасти ноги. Тюгалев умолял их не резать:
- В деревне мужику без ног нельзя, все хозяйство прахом пойдет!
Операцию сделали, когда тянуть дальше было нельзя. Правую ногу отняли 17 июня, как раз в день рождения Николая. Ему исполнилось ровно пятьдесят лет.
Болезнь притихла, но не отступила. Левую ногу ампутировали через два года.
Жена возилась с Николаем, словно с младенцем. А он зло смотрел на повешенные в доме иконы. Выпив, ругался:
- Жаль, мне теперь не достать…

Дети

Федор был любимым сыном Николая. Толковый и работящий, он уехал в Тольятти. Жизнь у него ладилась. Квартиру получил, машину купил, женился, стал отцом двух детей. Родители только радовались за него. И вдруг – страшное известие.
Сына кто-то ударил ножом в сердце. Убийц милиция искала, но не нашла.
Другие дети Тюгалевых живы, но радости у них мало. У младших с алкоголем проблемы, а в личной жизни – пустота.
Анна упрашивала Николая:
- Покайся…
Муж отмахивался:
- Цыц, глупая баба!
Он все еще считал себя сильным. А сам уже не мог без помощи жены ничего. Каждое утро она выносила мужа на крыльцо.
Николай здоровался с проходящими односельчанами за руку:
- Привет!
И страх, который видел в их глазах, воспринимал, как свою заслугу. Мол, еще бояться меня. Даже безногого инвалида страшатся! А они боялись не его – пугало все случившееся с ним. По окрестным селам прошел слух про грешника, лишившегося ног после того, как он растоптал лик Христа и Богородицы. На Тюгалева приезжали смотреть издалека. Расспрашивали соседей:
- Правду про разбитую икону говорят?
- Да…
В Дюрках начали строить храм. Крест на его куполе виден и с крыльца дома Тюгалевых. Если бы Николай попросил, его бы отнесли туда вмиг.

Священник

Тюгалев уступил просьбам жены позвать священника, когда стало совсем плохо. Гнило все тело и боль не отпускала ни на секунду. Он лежал на кровати, пытался сдержать слезы. А они катились из глаз сами.
Отец Андрей причастил умирающего и Тюгалеву стало легче. Он скончался тихо, 20 июля. Похоронили Тюгалева под крестом, по христианскому обряду.
Мы спросили священника, покаялся ли Николай, попросил ли у Бога прощения за поругание святыни.
Батюшка Андрей ответил:
- Николай не покаялся в этом. Не успел. Мы молимся, чтобы Господь принял его душу…"